Mercedes - benz

 В 1969 году мировую печать облетело сенсационное сообщение: 55-летний герой «Кон-Тики», знаменитый норвежский путешественник Тур Хейердал вновь решил отправиться в далёкое плавание, на этот раз на папирусной лодке «Ра» — точной копии древнеегипетского судна. Вместе с интернациональным экипажем из семи человек он хотел пересечь всю Атлантику с востока на запад, чтобы доказать надёжность кораблей эпохи фараонов. Это полное опасностей путешествие через океан впоследствии было использовано Хейердалом как решающий аргумент для обоснования своих «нетрафаретных» взглядов на происхождение доколумбовых цивилизаций Нового Света.
* * *
В 1969 году в журнале «Пари-матч» появилась статья, озаглавленная «Я отправляюсь в Америку на корабле из папируса». В ней Хейердал писал: «И внезапно моему взору представились многие общие черты древних цивилизаций Америки и Африки: культ солнца и астрономические познания, позволявшие высекать на скалах календари и рассчитывать восход замечательных звёзд; господствующая каста, в которой братья женятся на своих сёстрах… архитектура, основанная на высоком искусстве каменотёсов, точно подгонявших камни друг к другу, не скрепляя их цементом, орошение террасами, захоронение царей в пирамидах, развитое судоходство при помощи судов из тростника».
В другой статье, «По следам бога Солнца», Хейердал вновь говорит о сходстве древних культур Мексики и Египта: эти свидетельства, по его мнению, могли бы «подтвердить теорию о том, что однажды или неоднократно суда с берегов Средиземного моря пересекали Атлантический океан и принесли основы цивилизации аборигенам Мексики». Однако основы цивилизации — не эстафетная палочка. Их нельзя просто перенести с одного континента на другой. Общество должно находиться на определённом уровне развития, чтобы быть способным воспринять плоды других цивилизаций. Поэтому теории относительно того, что случайно попавшие на американское побережье чужеземные корабли могли привезти на этот континент более высокую цивилизацию, выглядят крайне неубедительными. Можно найти десятки примеров того, что мореплаватели Старого Света, заброшенные по воле судьбы в Новый Свет, бесследно исчезали там, не оставляя почти никакого следа в культуре местных народов.
Древние египтяне были неплохими мореплавателями. Они строили вместительные и прочные корабли, но в море выходили всё-таки на деревянных, а не на папирусных судах. Однако у истоков египетского кораблестроения действительно стоял папирус. Из него сооружались плоты, плававшие по Нилу. Позднее, при строительстве лодок и судов из дерева, египтяне стремились придать им внешнее сходство с папирусными. Возможно, первые выходы в море и совершались на папирусных плотах, однако никаких сведений об этом нет.
Уже в III тысячелетии до н. э. в Египте имелись достаточно надёжные суда и опытные моряки, способные на вёслах и под парусами проходить большие расстояния. Египетские корабли бороздили воды восточной части Средиземного моря, Красного моря и даже Индийского океана вдоль африканского побережья. Но никаких сведений о выходе египтян в Атлантику тоже нет (единственное исключение — плавание финикийских моряков, совершивших в VI веке плавание вокруг Африки по приказу фараона Нехо). Можно тем не менее предположить, что египетское судно или плот, унесённые ветрами и течениями из Средиземного моря на запад, в океан, могли при благоприятном стечении обстоятельств попасть на побережье Мексики или Центральной Америки. Но это ещё не значит, что древне мексиканская цивилизация имеет египетские корни, на чём настаивал Т. Хейердал. На американском континенте не найдено никаких следов пребывания египтян или каких-либо других древних народов Средиземноморья. Так что у Хейердала не было никаких прямых доказательств, подтверждавших факт плаваний египтян через Атлантику.
Однако норвежского путешественника увлекла эта проблема. Он решает построить лодку из папируса. «Зачем? — спрашивает он сам себя. — Что я хотел доказать? Да ничего, ровным счётом ничего. Я хотел только выяснить — можно ли на такой лодке выходить в море. Выяснить, не может ли она дойти до Америки… Зачем? Да затем, что никто не знает, кто же первым достиг Америки». Заметим, что понятия «достичь Америки» и «принести основы цивилизации» — всё-таки совершенно разные вещи…
Как построить папирусную лодку? Где найти мастеров? Вопросы, один другого сложнее, обступили Хейердала. Он отправляется в сердце африканского континента, на озеро Чад. Здесь ещё сохранились папирусные лодки и мастера-лодочники. Здесь Хейердал познакомился с африканцами из племени будума — Умаром М’Булу и Муссой Булуми, лодочными мастерами, которые взялись построить опытный образец папирусной лодки. Здесь путешественник увидел, как срезают двухметровый папирус ножом-мачете (стебель у него сплошной, состоит из губчатой массы, похожей на пенопласт, обтянутой гладкой кожицей), как вяжут его в «сигары», как туго перевязывают верёвками, прыгают по нему, придавая нужную форму… Но как вывезти отсюда 200–300 тысяч стеблей папируса, необходимых для строительства будущей лодки? Дорог никаких — ни речных, ни шоссейных, ни железных — а самолётом столько не вывезешь…
Где ещё можно добыть папирус? Когда-то его заросли тянулись по берегам Нила на десятки километров, но в XIX веке они исчезли, и никто не знает, почему это случилось. Однако в верховьях Нила, в Эфиопии, папирус ещё сохранился. На озере Тана и других эфиопских озёрах строили самые разные типы папирусных лодок, причём наиболее распространённый тип — «танкуа», с загнутой вверх кормой, больше похож на лодки Древнего Египта, чем чадская «кадай», у которой корма обрублена. «Танкуа» отличается и большей грузоподъёмностью, хотя уступает «кадай» в прочности. «Напрашивалось решение, — пишет Хейердал, — взять папирус с озера Тана, строителей — с озера Чад, а образец для задуманной мной реконструкции — с древнеегипетских фресок».
На озере Тана Хейердалу рассказали, что папирусные лодки надо каждый день вытаскивать на берег и просушивать. Как же тогда плыть через Атлантику? И путешественник отправляется в Перу, на озеро Титикака. Живущие здесь индейцы-уру строят лодки из местного тростника тотора. Но ни они, ни африканцы-будума на озере Чад не вытаскивают их на берег для сушки каждый день. В чём же секрет? Оказывается, уру, так же как и будума, при строительстве лодки туго связывают стебли крепкой самодельной верёвкой, и капилляры внутри стебля закрываются, а эфиопские лодочники скрепляют папирус лубом или папирусным волокном, и пористые стебли впитывают воду.
Наконец, в лагере экспедиции близ Каира началось строительство папирусной лодки длиной 15 и шириной 5 метров. На египетских фресках такие лодки были изображены с загнутыми вверх носом и кормой; кроме того, от загнутого внутрь конца ахтерштевня к палубе спускался короткий канат: «это выглядело, как арфа с одной струной». Мастера с озера Чад никогда не строили подобных лодок, их «кадай» всегда обрезан с кормы. Но тут им пришлось изменить традиции и надставить корму тонким хвостиком, который потом загнули и нарастили в толщину. «Кто мог тогда предвидеть, что наскоро придуманный и приделанный ахтерштевень станет ахиллесовой пятой нашей лодки», — с горечью замечает Хейердал. А «струна арфы»? Никто не мог понять её назначения, и мастера убрали её, так как она мешала работе…
Наконец настал день, когда ладья была готова. На борту грузового парохода её доставили в марокканский порт Сафи, на западное побережье Африки. В мае 1969 года папирусная лодка, наречённая «Ра» в честь древнеегипетского бога Солнца, отошла от причалов Сафи. На борту — интернациональная команда из семи человек: Тур Хейердал, итальянец Карло Маури, кинооператор и прекрасный аквалангист; американец Норман Бейкер, единственный из всех настоящий моряк; советский врач Юрий Сенкевич; мексиканец Сантьяго Хеновес, историк; Абдулла Джибрин, уроженец Республики Чад, знаток папируса; египтянин Жорж Суриал, инженер-химик по образованию и аквалангист по профессии. Замысел Хейердала был прост и одновременно значителен: «Папирусная лодка в океане, во власти стихий, может стать экспериментальным микромиром, попыткой показать на деле, что люди могут мирно сотрудничать, невзирая на национальность, веру, цвет кожи и политические взгляды, лишь бы каждый понял, что в его же интересах вместе с другими бороться за общее дело».
Первая неделя плавания была, пожалуй, самой трудной. Сильный ветер, волнение, шторм, буря преследовали экипаж изо дня в день. Сломаны оба рулевых весла, спущен парус, сломалась рея… Есть от чего прийти в отчаяние! Экипаж делает всё возможное и невозможное в этих условиях — ремонтирует рулевые вёсла, спасает парус, устанавливает гребные вёсла, заново укладывает груз. После таких испытаний сухопутная в целом команда превратилась в экипаж настоящих моряков.
Берега Африки давно скрылись из виду: Канарское течение несло папирусную ладью на запад. Время от времени аквалангисты осматривали днище, чувствуя себя словно под брюхом огромного золотого кита. Беспокойство за корму не покидало Хейердала с тех самых пор, когда чадские мастера сделали непривычный для них ахтерштевень, придав лодке серповидную — как на египетских фресках — форму. Через две недели плавания обследование показало, что сразу за каютой днище как будто слегка надломилось. День ото дня следуют тревожные сообщения: «корму захлёстывает сильнее…», «корма надломилась», «хвост уходит под воду». Размышляя над создавшейся ситуацией, Хейердал нашёл ответ: «Мы не разобрались в назначении кормового завитка. Корму загнули внутрь над палубой не для красоты. И верёвка несла особую службу, а не только держала изгиб, как мы все думали. Высокий ахтерштевень в форме арфы играл роль пружины с мощной струной, которая держала свободно качающуюся корму…»
Никакие меры не помогали. В одно прекрасное утро путешественники увидели, что за каютой… вся лодка разошлась вдоль. «Никогда, — пишет Хейердал, — Атлантический океан не казался мне таким прозрачным и глубоким, как в этой щели, рассёкшей наш папирусный мирок».
Хейердалу пришлось принимать трудное решение. «Пора прекращать эксперимент, — сказал он своим спутникам. — Мы провели на папирусе два месяца, связки ещё держатся на воде, и пройдено, не считая всех зигзагов, 5 тысяч километров, то есть столько же, сколько отделяет Африку от Канады. Значит, доказано, что папирусная лодка мореходна. Ответ получен. Рисковать жизнью людей ни к чему».
Менее чем через год Хейердал снова вышел в Атлантику на новой папирусной лодке — «Ра II». На сей раз лодку вязали четверо индейцев с берегов озера Титикака, где испокон веков строили камышовые лодки с изящно загнутыми вверх носом и кормой. Костяк команды остался прежний. Не было Абдуллы Джибрина, но прибавились японец Кей Охара и бербер Маданни Аит Уханни. За 57 дней «Ра II» прошла более 6100 километров от берегов Африки до острова Барбадос. Не приходится спорить с тем, что этот смелый эксперимент имел большое познавательное значение. Нельзя возражать и против того, что Хейердал показал возможность осуществления через океан связей между Древним Египтом и доколумбовой Мексикой. Но это всего лишь возможность, а не действительность. Сам же факт плавания папирусной ладьи от берегов Африки к берегам Мексики, увы, ничего не доказывает и ничего не меняет…