Я рассказал Гене, что в кабинете Бывшего Моряка окно, несмотря на декабрьскую стужу, было открыто настежь.
– Мне в пальто холодно, а ему в костюмчике жарко. Он что у вас, «морж»?
– И ты бы вспотел на его месте,– сказал приятель.– Конец года, а поставки под угрозой! Мы уже знаем: если окно у него нараспашку – плохи дела. Приоткрыто – значит, так себе.
– А если закрыто?
– К поставщикам нет претензий. Но это пока редкий случай.
– Оригинальный у вас «барометр»!
– И очень надежный. К сожалению, действует только зимой...
В феврале я приехал на «Коммунар» опять. Взглянул на окно-«барометр»: закрыто! Поставщики, стало быть, не подводят. Так почему же территория завода запружена автомобилями?
Выдумщик этот Гена! Ловко меня разыграл. Больше не буду верить его россказням.
Так я ему и заявил.
– Обижаешь, старик,– ответил он.– Про окно – сущая правда.
– И к поставщикам сегодня нет претензий?
– Представь себе! – развел он руками.
– Откуда же столько некомплектных автомобилей?
– Они комплектные. Просто нельзя вывезти их с завода.
– Нет двухъярусных платформ? – догадался я.
– Платформы есть. Башмаков нету...
– Каких еще башмаков?
– Специальных, упорных. Ими фиксируют колеса автомобилей, чтобы стояли неподвижно. Без этого везти нельзя.
ИНФОРМАЦИЯ КОМПЬЮТЕРА:
ОДИН ЖЕЛЕЗНЫЙ БАШМАК-УПОР СТОИТ 12 РУБЛЕЙ. ЕСЛИ ЕГО НЕ ХВАТАЕТ, С ЗАВОДА НЕЛЬЗЯ ОТПРАВИТЬ ГОТОВЫЙ АВТОМОБИЛЬ, КОТОРЫЙ ДОРОЖЕ, КАК МИНИМУМ, В 325 РАЗ.
Куда же подевались башмаки? Ведь их было достаточно! Вагоностроители оснастили ими все двухъярусные платформы.
Оказывается, их просто... выбрасывают. Кто? Почему? По какому праву?!
– Что это – хулиганство?
– Нет, преступная бесхозяйственность,– вздохнул начальник железнодорожного цеха.– Эти платформы построены специально для автомобилей, но на них чего только не возят! Грузят какие-нибудь ящики, а башмаки мешают. И грузчики, недолго думая, сбрасывают их наземь. Мы у себя на «Коммунаре» каждый год делаем десять тысяч таких башмаков, другие автозаводы – еще пятьдесят тысяч. Но все как в прорву! Платформы приходят к нам «голые». Вот и стоят невывезенные автомобили по всем закоулкам...
– Сколько их скопилось?
– Три тысячи. Бывает и больше. Случалось, гнали из цеха сдачи на стадион, потому что на заводе уже не было места. Всю зиму торчали машины в снегу! Приходилось перекрашивать их, менять резину... Чтобы горю помочь, пригласили однажды покупателей забирать автомобили прямо с завода.
– И они забирали?
– Да. Штук двести в день, а то бы нам всех стадионов города не хватило. Но вы представляете, каково автолюбителю ехать по зимней скользкой трассе на машине, к которой он не привык? Это же очень рискованно!..
Я подумал: а ведь среди покупателей, хлебнувших лиха из-за башмаков, вполне мог быть грузчик, который хладнокровно сбрасывал их с платформы. Или его родственник. Или его друг. Это лишь кажется, что брак и халтура могут сойти безнаказанно: они возвращаются к бракоделу в ином, неожиданном обличье.
– Ха! – ухмыльнется тот горе-грузчик.– Ни я, ни родня не ездим на «Запорожцах»! Лично я собираюсь купить «Жигули»!
Но разоренные им платформы завтра прибудут на ВАЗ и точно так же, как на «Коммунаре», не смогут взять груз. «Жигули» будут томиться под открытым небом, и когда наш «герой» наконец их получит, возмущению его не будет границ:
– Машина новая, а снизу ржавчина!..
Пусть он вообще не сядет за руль – все равно будет наказан. Придет, скажем, вырывать зуб, а хирург будет усталый и раздраженный: гнал из Запорожья машину и до сих пор не пришел в себя...
Все мы друг другу служим, и если я породил брак, он ко мне вернется. Это объективный закон. Гена предложил назвать его «законом бумеранга».
|