| Австралийцы, не решившись противиться нападающим, так как думали, что их очень много, бросились к озеру и спрятались на болоте, но увидев, что они имеют дело лишь с двумя моряками, снова возвратились в лагерь, взбешенные нанесенным им поражением. Их вел Ниро Варанга, каким-то чудом уцелевший после выстрела Диего.
Но в это время, к счастью для беглецов, пожар уже успел окончательно окружить весь лагерь людоедов, образовав таким образом непреодолимую преграду между дикарями и белыми. Пламя соединилось и с удвоенной силой пожирало громадные деревья, образовывавшие полукруг возле лагеря, примыкавшего обоими концами к берегу озера.
Перейти через это море огня босыми ногами и ничем не предохранив свое тело от огня было бы безумием, так что погоня австралийцев остановилась при встрече с летевшими головнями и с первыми языками пламени.
Тем не менее Ниро Варанга увидел, что пламя еще оставило проход к той хижине, где находилось оружие. Он тотчас же направил туда людей, чтобы спасти митральезу, опрокинутую и затем брошенную старым моряком. Хитрый туземец чрезвычайно высоко ценил это грозное орудие, рассчитывая использовать его для покорения или истребления всех диких племен, живущих в Центральной Австралии, но, к его несчастью, в служившую ему арсеналом хижину попало несколько горящих головней; огонь охватил ящики, заключавшие в себе заряды, произошел оглушительный взрыв, и вся хижина взлетела на воздух, причем было искрошено несколько добежавших до нее дикарей, изломано в мельчайшие куски все находившееся в хижине оружие и страшно искорежены дула митральезы.
Решительно судьба благоприятствовала белым.
Австралийцы окончательно пришли в ужас, они вообразили, что сейчас взлетит на воздух весь их лагерь, и вторично бросились к озеру, дав таким образом беглецам возможность выиграть время.
Доктор, путешественник и оба моряка услышали взрыв и видели, как взлетела на воздух хижина вместе с дикарями. Они отдохнули несколько минут на берегу впадавшего в озеро ручейка, затем снова пустились бегом и спрятались в лесу, тянущемся к северу.
Диего, рвавший на себе волосы с досады, что не убил изменника Коко, поминутно останавливался, надеясь увидеть его позади себя, но доктор каждый раз призывал его бежать дальше. Необходимо было воспользоваться пожаром, чтобы выиграть как можно больше времени, потому что, как только он потухнет, дикари не колеблясь бросятся по их следам, чтобы отомстить за страшное поражение, отнять у них оружие и насадить их на вертел. Ниро Варанга не оставит их в покое.
В час ночи, пробежав почти два часа, они остановились на берегу громадного болота, покрытого густым тростником и окруженного большими лесами.
— Где это мы находимся? — спросил Кардосо.
— В Ньюкаслских болотах, — ответил доктор.
— Остановимся тут, — сказал Эррера, казалось, совсем выбившийся из сил. — Мошенники-людоеды испортили мне ноги, держа меня постоянно взаперти в этой хижине.
— Нет, друг мой, — сказал Альваро. — Мы находимся еще слишком близко к озеру Вудс, а следовательно, и к разбойнику Ниро Варанга. Нам необходимо бежать дальше, выиграть время и удалиться от этих мест.
— Но пожар все еще продолжается, сеньор доктор, — сказал Кардосо. — На юге весь горизонт объят пламенем, и дикари пока еще не в состоянии нас преследовать.
— Я это знаю, но когда пожар погаснет, они пойдут по нашим следам, а так как они превосходные ходоки, то легко могут нас нагнать
— Как вы думаете, долго будет продолжаться пожар?
— Быть может, один, два, три дня и даже больше; пожар не прекратится до тех пор, пока пламя будет находить перед собой деревья, но дикари могут достигнуть вплавь какого-нибудь ближайшего места на берегу, обойти пожарище и напасть на наши следы. Ведь ты уже знаешь, какие они на это мастера.
— Да, черт возьми! Наш австралиец вел нас по вашим следам и ни разу не обманулся, но… Как же так, ведь мы покинули нашего друга и его семью, Диего.
— Ба, да он и не дожидался нас, Кардосо, — сказал Диего. — После поджога леса он, наверно, поторопился удрать и вернуться к своему племени.
— Вы нашли здесь друга? — спросил удивленный доктор. — Надеюсь, что вы расскажете мне о ваших приключениях и объясните, каким образом вы добрались до лагеря людоедов, овладели митральезой и ружьями. Да, друзья мои, вы замечательно храбры, вы двое стоите двух матросских рот. Я не ошибся, выбрав вас в спутники.
— Мы вам все расскажем на первой же остановке, и вы увидите, что мы не Бог весть что сделали, — сказал Диего. — Ах, если бы я только успел пришибить этого Коко!. Я был бы теперь очень доволен, если бы мне даже пришлось оставить на поле битвы одно или оба уха. Впрочем, чутье подсказывает мне, что между ним и нами еще не все кончено, и я все же надеюсь отправить его на тот свет, чтобы он составил компанию своему другу колдуну.
— Мы еще встретим его, Диего, — сказал доктор. — Он непременно последует за нами и испробует все средства догнать нас прежде, нежели мы достигнем берегов океана.
— Разве он знает, куда мы идем? — спросил Кардосо.
— Да, он знает, что мы направляемся к заливу Карпентария и что нас там ждет яхта сэра Хантера.
— А что, это судно теперь уже там? — спросил Диего.
— Да, оно должно быть там уже две или три недели тому назад.
— А далеко мы от залива?
— По крайней мере за триста или за триста пятьдесят миль, — сказал Эррера.
— Черт возьми! Вот так прогулка!-
— Давайте-ка посоветуемся, каким путем нам туда идти, — сказал доктор. — Что вы на это скажете, Эррера?
— Я посоветовал бы вам теперь подняться к северу до рек Эльсен или Странгуэвс, чтобы не идти по бесплодным восточным равнинам, потом отклониться вдоль по шестнадцатой параллели и постараться добраться до рек Кенгуру или Стеркл, впадающих в залив Карпентария напротив островов Эдуарда Пелью, то есть на том месте, где нас будет ждать яхта.
— Я вполне одобряю ваш план, Эррера, — сказал доктор. — Мне кажется, что это кратчайший путь, ведущий к заливу Карпентария.
А теперь в путь, иначе дня через два на нас нападет вся шайка этих мерзавцев.
И действительно, осторожность советовала удалиться как можно скорее от этих мест. Хотя леса и продолжали еще гореть в той стороне, где находилось озеро, окрашивая небо в кровавый цвет, но людоеды Ниро Варанга могли построить плоты и высадиться на противоположном берегу. Правда, в таком случае они должны были бы сделать громадный круг, но, будучи все до единого прекрасными ходоками, они все-таки не замедлили бы догнать беглецов.
Итак, маленький отряд снова поспешно пустился в путь вдоль по берегу обширных Ньюкаслских болот и направился к болотам Ховер, тянущимся по обе стороны семнадцатой параллели на расстояние приблизительно тридцати пяти или сорока миль.
В продолжение шести часов беглецы продолжали идти на север, углубляясь в бесплодные песчаные равнины, где едва росло несколько жалких кустов nardiда немножко полуиссохших горных деревьев.
На этих сожженных солнцем равнинах не видно было никакой дичи; впрочем, Диего был счастлив, что ему удалось убить пару perameles obesula— род белобрысых белок, прятавшихся в листве дикого банана, а Эррере посчастливилось найти три или четыре больших клубневидных сочных корня, называемых варрамсом.
Наконец они остановились на южном берегу больших болот Ховер, чтобы дать себе несколько часов отдыха; все четверо страшно измучились от такой быстрой ходьбы и были очень голодны. Они прошли в эту ночь по крайней мере сорок миль и были не в состоянии больше сделать ни одного шага.
Чтобы австралийцы как-нибудь не захватили их врасплох в том случае, если им удалось обойти лесной пожар, наши путники спрятались в густой тростник, покрывавший косу грязной, топкой земли, вдающуюся в болото, величиной в несколько сот метров, и там развели огонь и приготовили завтрак.
Во время их стоянки на бесплодной южной равнине не появился ни один австралиец, не слышно было также никакого отдаленного крика, который бы дал им знать о приближении преследователей. Диего начал успокаиваться и надеяться, что людоеды отказались от мести; напротив, доктор начинал беспокоиться: он боялся Ниро Варанга, зная, что этот злодей способен решительно на все.
— Он будет дожидаться нас где-нибудь на берегу океана, — сказал доктор своим товарищам. — Ведь он знает, где назначено место свидания с капитаном яхты сэра Хантера, и я боюсь, как бы он не приготовил нам там какого-нибудь скверного сюрприза.
— Неужели он обгонит нас и придет первым на место встречи? — спросил Кардосо.
— Да, друг мой, — ответил доктор. — Несмотря на все наши усилия и на то, что мы выиграли несколько часов, мы все-таки не можем тягаться в быстроте ходьбы с его дикарями.
— Это настоящие лошади, — сказал Эррера. — Они за несколько дней проходят невероятные пространства.
— Если Коко приготовит нам засаду, тем лучше, — проворчал Диего. — Я не хочу уехать с этого материка, не заставив его расплатиться за все его подлости.
Они отдыхали, спрятавшись таким образом, три часа; затем, не видя ничего подозрительного, отправились дальше, свернув на северо-восток. Все они торопились добраться до берегов залива Карпентария, так как цель их была достигнута и им больше нечего было делать в центре континента.
К вечеру они дошли до берега Дали-Уотерса, реки, о которой ничего не известно: ни где ее истоки, ни где она оканчивается. К сожалению, наши путники не нашли в ней воды.
На другой день они снова пустились в путь, поставив себе целью дойти до реки Странгуэвс, надеясь, что она, быть может, не совсем пересохла. Места, по которым они проходили, были ужасающе бесплодны; казалось, они составляли продолжение пройденной ими с таким трудом страшной каменной пустыни. Бесконечные равнины, покрытые песком и камнями, в которых не было не только дичи, но даже ни дерева, ни кустика, ни травинки, тянулись одна за другой, путая путников своей дикой бесплодностью. Равнины эти были совершенно неизвестны, и, быть может, ни один белый еще не попирал их своими ногами до той минуты, когда туда пришли наши путники, так что все они, не исключая старого моряка, были сильно взволнованы, не зная, что их ждет впереди. Несчастные чувствовали себя как бы заблудившимися посреди этих сожженных солнцем пустынь. У них не было ни съестных припасов, ни единой капли воды, и их страшно мучили голод и жажда.
В течение трех дней они продолжали идти, или, скорее, кое-как тащиться, к северу, так как ноги их, ослабшие от усиленной ходьбы и от голода, положительно отказывались их поддерживать, и несчастные путники делали нечеловеческие усилия, чтобы не упасть, зная, что если упадут, то уже более не встанут. На четвертый день Кардосо, шедший впереди, увидал вершины нескольких деревьев.
— Виден лес! — закричал он. — Там есть и река.
Это восклицание оживило всех; они сделали последнее отчаянное усилие и, кое-как таща один другого, поплелись к лесу. Два часа спустя они соскочили, или, вернее, скатились, с берега Странгуэвса, в ложе которого между камышами сверкало еще небольшое количество воды
|